Кольцо медленно погружалось в раскаленную утробу Ородруина. От адского жара на нем проступила вязь, не видная в обычных условиях. Каменное нутро горы содрогнулось, когда Кольцо окунулось в пылающую лаву. Фродо и Сэм, не помня себя от волнения, поспешили обратно к проходу. За ними по пятам неслась густая, взволнованная адская лава.
Хоббиты нашли безопасное место – выдающуюся вверх скалу размером с обеденный стол. Забравшись на самый ее верх, они стали недосягаемы для раскаленных слез Ородруина.
- Мистер Фродо, - прошептал Сэм, - вы весь в крови...
- Сэм... – задыхаясь, воскликнул Фродо, - все кончено!.. Кольца... больше нет! Саурон повержен!
- И мы... можем отправиться домой? – отозвался тот. - Снова увидеть Шир?!
- Да, Сэм, да... – Голос Фродо дрожал, на глазах выступили счастливые слезы. – Мы победили, Сэм! Мы сделали это!
Хоббиты крепко обнялись. Глаза Сэма закрылись. Вот оно, думал он. Ради этого стоило пройти весь этот путь, полный смертельной опасности и риска. Сжимая в объятиях истощенное, обессилевшее тельце Фродо, Сэм молил только об одном – чтобы этот миг длился вечно... Чтобы до скончания времен сидеть так, обнявшись, чтобы окаменеть и стать частью этой скалы... навсегда...
Губы Сэма коснулись теплой шеи Фродо, скользнули вверх по уютной ложбинке и прижались к щеке хозяина. Фродо бережно обхватил ладонями голову своего верного друга, мягко отстранился и посмотрел ему в глаза, читая в них бесконечную любовь и преданность... А затем впился губами в его рот...
Сэма трясло, колотило крупной дрожью. Едва дыша, он чувствовал, как язык Фродо, словно волшебный ключ, размыкает его губы, как его зубы касаются его зубов, как его дыхание становится прерывистым и частым. Чувствуя, что сходит с ума, Сэм опрокинул Фродо на спину, сдирая с него грязные лохмотья, обнажая его смуглое, божественное тело. На груди был виден продолговатый шрам – отметина, подаренная хоббиту Назгулом... Сэм приложился к ней губами, высвобождаясь из пут грязной одежды. Неповторимый запах Фродо, его темные кудри, изгибы его тела – все казалось божественным в красноватом свете текущей лавы...
Пальцы Фродо утонули в спутанных соломенных волосах Сэма. Хоббиты продолжали неистово целоваться. Язык Фродо проследовал по ключице Сэма, достиг впадинки на груди и скользнул ниже, Сэм же закинул голову назад и издал полустон-полувсхлип. Фродо вдруг резко отпрянул от него и засмеялся. Сэм с мольбой всглянул на своего господина... а Фродо не мог оторвать от него глаз. Ему казалось, что в целом мире нет прекраснее и гармоничнее его товарища. Фродо нравился Леголас, но он был таким холодным и надменным... Сейчас образ Сэма совершенно затмил его!
Сэм впервые видел Фродо совершенно обнаженным. Он любил его, желал его, желал каждый дюйм его тела. Дрожащие пальцы Сэма сомкнулись вокруг фродиного скипетра, который призывно напрягся под его рукой. Хоббит принялся гладить его, а у Фродо слезы брызнули из глаз – еще никогда в жизни он не испытывал подобного наслаждения!
- Сэм... Подожди, Сэм... - Фродо совсем не ждал от него такого... не ожидал, что он так поступит. Его всего колотило, пот ручьями тек по голой спине, покрытой пылью и шрамами. Ему было ужасно приятно и одновременно как-то страшно за друга, поэтому огромным усидием воли он вышел из блаженного оцепениния и положил руку на бедро Сэма, пытаясь угадать ритм, который доствил бы товарищу максимум наслаждения.
Они повалились на камни, прижимаясь друг к другу в горячих объятиях и, как одержимые, друг друга мастурбируя. Сэм почувствовал, как член Фродо у него в руке ритмично задергался, и из него стали извергаться одна за другой обильные струи, изукрасившие ему весь живот. Фродо открыл глаза, полные слез. Друзья счастливо улыбались друг другу. "Спасибо... спасибо тебе за все!" прошептал Фродо и, впившись пальцами в бедра Сэма, обхватил губами его флейту.
Реальность расступилась вокруг двух друзей. Сэм был так возбужден, что кончил почти моментально. Он остался лежать, широко раскрытыми глазами глядя в ночное небо, освещаемое всполохами умирающей горы. Он скорее угадал, чем увидел, как Фродо ложится рядом, обвивает его рукой, целует в лоб, в щеки, в глаза... Страшная мысль прожгла Сэма - все это только прекрасный сон, и скоро сну конец! Тихонько, чтобы Фродо не заметил, Сэм изо всех сил ущипнул себя за бок - но не проснулся. И тогда, чувствуя себя самым счастливым хоббитом на свете, он прильнул к узкому торсу Фродо и потянулся к нему губами...

А в это время в крепости Минас Тирит, в одной из отдаленных комнат, Леголас умело ласкал Арагорна.

Ночь была лунной, вокруг курились драгоценные благовония. Человек не мог оторвать восхищенного взгляда от стройного эльфа... Кожа Леголаса была прохладна, как шелк простыней, и такая же гладкая на ощупь, всегда тщательно приглаженные волосы разметались по подушке и смешались с кудрями Арагорна... Опытный в любовных делах Леголас целовал Арагорна так, как никогда не смогла бы ни роханская принцесса, ни даже эльфийская красавица! Леголас в нетерпении впивался острыми зубками в голые плечи Арагорна, а гибкие пальцы пытались нащупать шнуровку его кожаных штанов...
Полусидя посреди смятой постели, они на миг замерли. Арагорн провел ладонью по гладкой безволосой груди Леголаса. Эльф нравился ему - он был искушенным, даже немного развратным, но ни в коем случае не пошлым. В его глубоких синих глазах он увидел свое отражение и немного погрустнел, сравнив себя с красавцем-любовником.
- Что это? - спросил Леголас на эльфийском. Голос его звучал, словно мелодичное журчание весеннего ручья. Арагорн улыбнулся.
- Ты так совершенен, мой друг, - медленно произнес он. - Какое счастье, что ты эльф... Я бы не смог представить себе тебя дряхлым и немощным!
Леголас улыбнулся. Было видно, как льстят ему слова Арагорна.
- Ты тоже красив, Дунадан! Но ты, как дорогое вино, с годами будешь становиться лишь лучше...
Арагорн нежно прикоснулся к губам эльфа, вынуждая его замолчать.
Изящные пальцы эльфа скользнули по небритой щеке Арагорна, спустились на грудь и задержались на левом соске.
- Как бьется твое сердце... - задумчиво прошептал Леглас. - Как маленькая лесная птичка в ловушке... - Его взгляд наполнился напускной жестокостью, а холодные пальчики скрутили сосок Арагорна.
Человек даже не вздрогнул, только мурашки почувствовал Леголас на его мускулистой спине.
- Я не собираюсь красть твое мужество... Ты можешь позволить себе отдохнуть и расслабиться, мы столько пережили вместе, и теперь я тебя не оставлю! - И он мягким нажимом уложил Арагорна на шелк простыней и склонился над ним, покрывая поцелуями его голый торс, полоща белокурой гривой по его животу и щекоча смуглую кожу длинными ресницами.
Арагорн зарылся лицом в волосы эльфа и шумно выдохнул, почувствовав, как восставшее эльфийское естество упирается ему в живот. Язык Леголаса заметался между его сосками, а узкая ладонь проникла под кожу штанов - пальцы, всегда безошибочно справлявшиеся со стрелами, дрожали от страсти и не могли справиться с застежкой. Не в силах более терпеть, Арагорн сам рванул шнурок и принялся за одежду своего прекрасного партнера, украдкой вытирая росу слез о его атласный висок.

Тем временем Саруман и его преданный слуга Червослов шли в Шир.

- Постой,-- властныи голосом сказал беловолосый старец, сделаем привал здесь. Тебе, человек, необходимо отдохнуть.
-Благодарю, повелитель,-- заискивающе произенес Грима. - Вы, хозяин мой, чрезмерно учтивы со своим слугой.
-Молчи, глупец, твое напрасное раболепие лишь оскорбляет мой слух.
Ты мне нужен, может только в эту ночь, может, и дольше. -Да, мой господин,-- дрожащим от похоти голосом проговорил шпион, --да...
Волщебник приблизил свое потерявшее былой лоск, но все еще величественное лицо айну, к Гнилоусту. Тот не выдержал, страсть победила страх, и он вцепился ему в тонкий рот губами. Поцелуй этот был не свеж, это был поцелуй двух уставших, голодных путников, но усталость, голод, и горечь поражения не могла расстроить эти чувства. Отркрылось то, что зрело на протяжении столь долгого времени. Нечего скрывать, ничто их больше не стесняет, им больше нечего терять. Осталась лишь надежда на месть, или во всяком случае, хотя-бы на изящную погибель.
Наконец, человек оторвался от уст бывшего слуги Варды. Иди ко мне, пришедший вслед за солнцем, я отрою тебе все тайны Амана, молвил совращённый маг, и сорвал рубашку с человека.
Он целовал своего слугу в губы, в лицо, облизывал соленую от пота грудь и шею.
Пришел черед плаща Сарумана.
Взору Гримы открылся великолепный торс старца, этого существа ангельского порядка, да, он был ему предан, предан как раб и как возлюбленный. И за двоих он готов был отдать свою страсть. Его тело было напряжено, как башня Барад-Дура.
Дело шло к развязке.
Они уже обнаженными лежали в росе, никто не мог разлучить эти два прекрасные тела. Саруман взял человека со всей страстью и жадностью, на которое был способен маг. Грима отдался повелителю со всей самоотверженностью раба.

Не было ничего, ничего кроме этой страсти, и их скорой погибели.

************************************************
(c) Bia, BooGay & St_Urban